Спешу смешить своих богоВ

Да! Между прочим, дамы и господа! Будьте осторожнее в районе кинотеатра "Ладога". Вчера в нем были замечены три человека со странным поведением. Передвигались они, глядя исключительно перед собой. Лица их не выражали никаких эмоций. Честное слово, я сразу вспомнила фильмы вроде "Вторжения" и мне стало не по себе. Да, речь у них тоже безэмоциональна. И голову они слегка наклоняют на право. Берегитесь!

Со студентами частенько происходит интересная штука. Каждый раз, когда они находят мой профиль на моем круге, одноклассниках или не дай бог на каком-нибудь rpgworld, allrpg или где-нибудь ещё, а самое страшное в блогах - они удивляются тому, что и кто я есть. Для многих из них очевидно, что преподаватель сделан из какого-то другого теста, думает какими-то другими мозгами и совсем на другие темы, чем они. Для их ума непостижимо представить, что преподаватель после чтения материалов к их семинарам, будет что-то там готовить, кушать, во что-то играть и - о ужас! - срать и заниматься сексом. Даже более того! Им редко приходит в голову, что у некоторых "преподов" нагрузка по часам может превышать их собственную учебную и требовать не меньшей подготовки, чем от них. По-видимому, в голове преподавателя знание зарождается само собою, а пары проводятся на голой импровизации без сколько-нибудь серьезной подготовки. Бывает обезличивание человека, а это лишение человека его индивидных свойств и характерных предпочтений. Такие представления позволяют студенту смириться с собственным несовершенством. Почти что обожествляя преподавателя, студент смиряется с тем, что он, с его кучей отвлекающих безумно интересных задач, с другими мозгами и с гормонами страсти в крови, никогда не дотянется до уровня преподавателя, ну или по крайней мере не здесь и не сейчас, а когда-нибудь потом, когда наскучит WoW, девочки или скейтборд. А значит, можно ничего не делать. Можно расслабиться и забить.
Как с этим бороться, я не знаю. Потому что идея открывать им душу и как-то сближаться, демонстрируя, насколько я человек из плоти и крови, совсем не хочется. Кажется, есть в этом что-то от нарушения границ профессиональной этики. Но и оставлять их в чудесном неведении до сакрального момента пед. практики на 4 или 5ом курсе тоже не хочется. Что делать - не знаю. Может, на первом семинаре не представляться: "здравствуйте, а Т.Н.Л., к. пс. н., занимаюсь такой-то научной проблематикой", - а говорить что-нибудь вроде: "Здравствуйте, меня зовут Т.Н.Л., я занимаюсь психологией эмоций, учусь на гештальттерапевта, а ещё я гот, ролевик, почти что викканка по вероисповеданию и почти что анимешница по кинопредпочтениям"?

P.S. Спасибо laniana за подсказанный метод. В моем случае он помог не для приятия студентами оценок, а для мотивации. Правда, не знаю, как долго продержится эффект, но пока результат выглядит как чудо.

Все ещё читаю Гуса Ди Зеригу "Христиане и язычники: Анализ воззрений и поиски взаимопонимания". Можно сколько угодно спорить о её сомнительной интеллектуальной ценности и явной вторичности, тем более, что я и так признаю, что за плечами уже полкниги, а новых мыслей я в ней пока не обнаружила. Но ценность её несомненна. По крайней мере в Москве.
Есть в этой книге абзац: "Некоторые психологи пользуются стандартизированными чернильными пятнами, которые называются тестом Роршаха, для диагностики проблем у клиентов. В зависимости от состояния психики пациента одно и то же самое пятно может вызвать ряд различных ассоциаций. Я полагаю, что для многих людей Библия является некой разновидностью "духовного теста Роршаха", интерпретации которого гораздо больше говорят о человеке, объясняющем его смысл, чем о "реальном" смысле".
Так вот, я ношу с собой по городу книгу, которую читаю. Что поразительно: ни книги по магии и Таро, ни стремные учебники по анатомии и психиатрии, не вызывают такого живого отклика у народа вокруг. Вчера бабушка в очереди, судя по лексикону, достаточно образованная дама, полчаса мне рассказывала, почему нельзя вместе употреблять слова "христианство" и "язычество", в чем не прав автор, назвавший книгу именно так, и сколько богохульников наплодит таким образом издательский дом ГРАНД. И это не первый прецедент.
Поэтому я напряглась, когда со мной пожелал заговорить интеллигентный юноша кавказской наружности, заинтересованно разглядывавший обложку моей книги. Он сказал, что по вероисповеданию он мусульманин, и что он филисоф и очень интересуется религиоведением, особенно в той его части, что касается политеистических учений и индуизма. Спросил, где можно приобрести такую книгу. Я честно сказала, что не знаю. Потом мы ещё чуть-чуть побеседовали об Олдо Леопольде, которого тот ещё читает, о проблеме вегетарианства и этике А. Швейцера. Интересно, что такого чудесного есть в Коране и нет в Библии, что... Ну да ладно, дело ж не в книгах. Смысл в глазах читающего.

Все ещё читаю Гуса Ди Зеригу "Христиане и язычники: Анализ воззрений и поиски взаимопонимания". Можно сколько угодно спорить о её сомнительной интеллектуальной ценности и явной вторичности, тем более, что я и так признаю, что за плечами уже полкниги, а новых мыслей я в ней пока не обнаружила. Но ценность её несомненна. По крайней мере в Москве.
Есть в этой книге абзац: "Некоторые психологи пользуются стандартизированными чернильными пятнами, которые называются тестом Роршаха, для диагностики проблем у клиентов. В зависимости от состояния психики пациента одно и то же самое пятно может вызвать ряд различных ассоциаций. Я полагаю, что для многих людей Библия является некой разновидностью "духовного теста Роршаха", интерпретации которого гораздо больше говорят о человеке, объясняющем его смысл, чем о "реальном" смысле".
Так вот, я ношу с собой по городу книгу, которую читаю. Что поразительно: ни книги по магии и Таро, ни стремные учебники по анатомии и психиатрии, не вызывают такого живого отклика у народа вокруг. Вчера бабушка в очереди, судя по лексикону, достаточно образованная дама, полчаса мне рассказывала, почему нельзя вместе употреблять слова "христианство" и "язычество", в чем не прав автор, назвавший книгу именно так, и сколько богохульников наплодит таким образом издательский дом ГРАНД. И это не первый прецедент.
Поэтому я напряглась, когда со мной пожелал заговорить интеллигентный юноша кавказской наружности, заинтересованно разглядывавший обложку моей книги. Он сказал, что по вероисповеданию он мусульманин, и что он филисоф и очень интересуется религиоведением, особенно в той его части, что касается политеистических учений и индуизма. Спросил, где можно приобрести такую книгу. Я честно сказала, что не знаю. Потом мы ещё чуть-чуть побеседовали об Олдо Леопольде, которого тот ещё читает, о проблеме вегетарианства и этике А. Швейцера. Интересно, что такого чудесного есть в Коране и нет в Библии, что... Ну да ладно, дело ж не в книгах. Смысл в глазах читающего.

Мир не всегда такой, каким нам кажется. Скорее всего, даже ВСЕГДА не такой.

За иллюстрацию спасибо strekoza_ro

Довольно часто встречаю в ЖЖ выпады по поводу имени и того, как людям приятно/не приятно, чтобы их называли. Обычно в таких спорах один говорит "меня все друзья называют так", "это имя для меня больше значит, чем то, что записано в паспорте", "это имя со мною лучше сочетается, согласуется, соотносится" и так далее. Оппонент утверждает "я имею право называть человека, как хочу, иначе моя свобода ограничивается", "человек себе имя не выбирает - его дают родители", "единственное имя у человека - паспортное, а все остальное - пустой выпендреж". Дальше одни тыкают други в тараканов другого, брызгают слюной, выносят друг друга из френдов. У меня позиция простая - я стараюсь обращаться к человеку так, как он мне представился. Интересно другое.
Дело в том, что именно в этих спорах выплывает интересная штука. Как бы ни хотелось одной из сторон в это верить, но имя - это не просто сочетание звуков и даже не сочетание звуков по неким правилам.
1. Имя - это часть идентичности человека. Когда у людей спрашивают вдруг "кто ты?", многие первым делом называют нечто, выполняющее функцию имени собственного. Мы можем проснуться, услышав наше имя. Переключить внимание во время разговора, если нас кто-то окликнул. Многих напрягает, когда их имя коверкают. Близнецы злятся, когда их путают по имени.
2. Как и у любой идентичности, в нем есть некий социальный компонент. В том числе выражающийся в принятии или непринятии его некоей социальной группой. Поэтому имя задает определенный культурный контекст. Это легко заметно по тому, как различаются имена в разных странах. Когда мы слышим "Диего Большое Копыто"*, мы думаем об индейцах. Когда мы слышим "Дмитрий Николаевич Волобуев", мы думаем о русском, причем, скорее всего некоем солидном человеке или официальном контексте, поскольку упомянуто отчество. Когда мы слышим "Измеральда Дитя Тьмы"... Вот тут начинается самое интересное.
а. То, сколько контекстов мы можем уловить, зависит от нашего кругозора и наших аттитюдов к тем или иным культурам. Ну, например, кто-то, слыша имя Велеслав просто думает о славянине, чьи родители, возможно были большими оригиналами. Кто-то разбирается в корнях славянских имен и думает, что человек назван в честь Велеса со всеми вытекающими последствиями. Или, напротив, о том, что в нем слабо мужское начало (вел - мужественный, быстрый сильный, слав - бессильный, не имеющий возможности что-то переносить). Аттитюды проявляют себя ещё интереснее. Человек, имеющий представление о готах вне и внутри культуры, может иметь свое отношение. И считать, что Измеральда Дитя Тьмы из тех вампирофриков вечно в черном, а может, что это готокид, не имеющий не малейших представлений о труготах. А кто-то воспримет её как гота-родственную душу. И т.д. и т.п. В общем, то, как мы воспринимаем имя, во многом определяется характеристиками воспринимающего. При этом, чем ближе имя к общекультурной реальности, например, имя паспортное стандартное 1 шт, тем больше шансов, не навешать на него доп. аттитюдов и чуждых культурных контекстов.
б. Поскольку имя находится на стыке идентичности с социальным окружением - это то, как к нам обращаются, чем нас называют - имя дает стороннему человеку власть переключать контексты. Ну, например, некая Марья Ивановна, преподаватель средней школы, отправляется на готическую вечеринку, где её зовут Измеральда Дитя Тьмы или просто Изя. Она вся из себя при готическом мейкапе, в немного другом модусе поведения и вообще немного другой человек, чем в школе. И вдруг она слышит оклик: "Марья Ивановна!" и видит одного из своих учеников-старшеклассников в условно неформальном прикиде. Как может развиваться ситуация дальше? Им придется устанавливать контексты общения заново. Не важно, как они себя поведут. Скажет ли она: "Привет! Тут нет Марьи Ивановны, тут есть только Измеральда Дитя Тьмы". Сможет ли он общаться с ней в данном контексте или потащит за собой в другой: "Нет, вы Марья Ивановна, не смешите мои мартинсы!". Их жизнь вряд ли будет прежней.
Иногда случается так, что контексты обоих имен у именуемого и именующего не совпадают, например, из-за недостатка информации. Случай из жизни: Живет себе девушка Марина. В 18 лет выходит за муж и меняет фамилию. Живет с мужем 10 лет, а потом внезапно он уходит к другой. И так тяжело Марине, что после развода она меняет не только фамилию, но и имя и переезжает в другой город, чтобы начать совсем новую жизнь. Где ещё лет через пять встречает старую знакомую. Та к ней: "О! Маринка! Привет!". Ex-Маринка зажимается, ежится и говорит "Я теперь Лена". Но та упорно называет её Мариной, ведь что за блажь - менять имя при разводе. В итоге Лена полностью прерывает контакт с ex-знакомой.
В более простых случаях большинство людей знают все эти игры. Многие родители называют своих детей по имени и отчеству, когда хотят подчеркнуть их взрослость или дистанцированность от них. Я сама дразнила младшего брата именем, которым его называл ненавистный ему отец.
Такова власть имени. Каждый раз, называя человека каким-то определенным образом, мы задаем контекст общения, не обязательно, приятный ему и подходящий ситуации. Иногда даже напоминаем ему о событиях, о которых ему хотелось бы забыть. Или вытягиваем на свет божий субличность, которая изначально не намерена была проявляться. Чистая власть не столько над телом, сколько на душой. С этой точки зрения, я понимаю и тех, и других. Сама же стараюсь называть людей так, как им комфортно, чтобы я их называла. В конце концов, мне осложняют жизнь только сложно произносимые имена (но тут можно натренироваться) и необходимость переучиваться (это лечится временем). Сама я, кажется, откликаюсь на все былые имена и прозвища, кроме разве что Дины. Но напрягаюсь, когда человек, котрому я никогда не представлялась Татьяной, вдруг меня так называет. Особенно в кругу, где никто этого больше не делает.

*Все упоминающиеся в тексте имена придуманы автором на скорую руку. Действующие лица переименованы. Все совпадения с реальными людьми случайны.

Довольно часто встречаю в ЖЖ выпады по поводу имени и того, как людям приятно/не приятно, чтобы их называли. Обычно в таких спорах один говорит "меня все друзья называют так", "это имя для меня больше значит, чем то, что записано в паспорте", "это имя со мною лучше сочетается, согласуется, соотносится" и так далее. Оппонент утверждает "я имею право называть человека, как хочу, иначе моя свобода ограничивается", "человек себе имя не выбирает - его дают родители", "единственное имя у человека - паспортное, а все остальное - пустой выпендреж". Дальше одни тыкают други в тараканов другого, брызгают слюной, выносят друг друга из френдов. У меня позиция простая - я стараюсь обращаться к человеку так, как он мне представился. Интересно другое.
Дело в том, что именно в этих спорах выплывает интересная штука. Как бы ни хотелось одной из сторон в это верить, но имя - это не просто сочетание звуков и даже не сочетание звуков по неким правилам.
1. Имя - это часть идентичности человека. Когда у людей спрашивают вдруг "кто ты?", многие первым делом называют нечто, выполняющее функцию имени собственного. Мы можем проснуться, услышав наше имя. Переключить внимание во время разговора, если нас кто-то окликнул. Многих напрягает, когда их имя коверкают. Близнецы злятся, когда их путают по имени.
2. Как и у любой идентичности, в нем есть некий социальный компонент. В том числе выражающийся в принятии или непринятии его некоей социальной группой. Поэтому имя задает определенный культурный контекст. Это легко заметно по тому, как различаются имена в разных странах. Когда мы слышим "Диего Большое Копыто"*, мы думаем об индейцах. Когда мы слышим "Дмитрий Николаевич Волобуев", мы думаем о русском, причем, скорее всего некоем солидном человеке или официальном контексте, поскольку упомянуто отчество. Когда мы слышим "Измеральда Дитя Тьмы"... Вот тут начинается самое интересное.
а. То, сколько контекстов мы можем уловить, зависит от нашего кругозора и наших аттитюдов к тем или иным культурам. Ну, например, кто-то, слыша имя Велеслав просто думает о славянине, чьи родители, возможно были большими оригиналами. Кто-то разбирается в корнях славянских имен и думает, что человек назван в честь Велеса со всеми вытекающими последствиями. Или, напротив, о том, что в нем слабо мужское начало (вел - мужественный, быстрый сильный, слав - бессильный, не имеющий возможности что-то переносить). Аттитюды проявляют себя ещё интереснее. Человек, имеющий представление о готах вне и внутри культуры, может иметь свое отношение. И считать, что Измеральда Дитя Тьмы из тех вампирофриков вечно в черном, а может, что это готокид, не имеющий не малейших представлений о труготах. А кто-то воспримет её как гота-родственную душу. И т.д. и т.п. В общем, то, как мы воспринимаем имя, во многом определяется характеристиками воспринимающего. При этом, чем ближе имя к общекультурной реальности, например, имя паспортное стандартное 1 шт, тем больше шансов, не навешать на него доп. аттитюдов и чуждых культурных контекстов.
б. Поскольку имя находится на стыке идентичности с социальным окружением - это то, как к нам обращаются, чем нас называют - имя дает стороннему человеку власть переключать контексты. Ну, например, некая Марья Ивановна, преподаватель средней школы, отправляется на готическую вечеринку, где её зовут Измеральда Дитя Тьмы или просто Изя. Она вся из себя при готическом мейкапе, в немного другом модусе поведения и вообще немного другой человек, чем в школе. И вдруг она слышит оклик: "Марья Ивановна!" и видит одного из своих учеников-старшеклассников в условно неформальном прикиде. Как может развиваться ситуация дальше? Им придется устанавливать контексты общения заново. Не важно, как они себя поведут. Скажет ли она: "Привет! Тут нет Марьи Ивановны, тут есть только Измеральда Дитя Тьмы". Сможет ли он общаться с ней в данном контексте или потащит за собой в другой: "Нет, вы Марья Ивановна, не смешите мои мартинсы!". Их жизнь вряд ли будет прежней.
Иногда случается так, что контексты обоих имен у именуемого и именующего не совпадают, например, из-за недостатка информации. Случай из жизни: Живет себе девушка Марина. В 18 лет выходит за муж и меняет фамилию. Живет с мужем 10 лет, а потом внезапно он уходит к другой. И так тяжело Марине, что после развода она меняет не только фамилию, но и имя и переезжает в другой город, чтобы начать совсем новую жизнь. Где ещё лет через пять встречает старую знакомую. Та к ней: "О! Маринка! Привет!". Ex-Маринка зажимается, ежится и говорит "Я теперь Лена". Но та упорно называет её Мариной, ведь что за блажь - менять имя при разводе. В итоге Лена полностью прерывает контакт с ex-знакомой.
В более простых случаях большинство людей знают все эти игры. Многие родители называют своих детей по имени и отчеству, когда хотят подчеркнуть их взрослость или дистанцированность от них. Я сама дразнила младшего брата именем, которым его называл ненавистный ему отец.
Такова власть имени. Каждый раз, называя человека каким-то определенным образом, мы задаем контекст общения, не обязательно, приятный ему и подходящий ситуации. Иногда даже напоминаем ему о событиях, о которых ему хотелось бы забыть. Или вытягиваем на свет божий субличность, которая изначально не намерена была проявляться. Чистая власть не столько над телом, сколько на душой. С этой точки зрения, я понимаю и тех, и других. Сама же стараюсь называть людей так, как им комфортно, чтобы я их называла. В конце концов, мне осложняют жизнь только сложно произносимые имена (но тут можно натренироваться) и необходимость переучиваться (это лечится временем). Сама я, кажется, откликаюсь на все былые имена и прозвища, кроме разве что Дины. Но напрягаюсь, когда человек, котрому я никогда не представлялась Татьяной, вдруг меня так называет. Особенно в кругу, где никто этого больше не делает.

*Все упоминающиеся в тексте имена придуманы автором на скорую руку. Действующие лица переименованы. Все совпадения с реальными людьми случайны.

Мы ничего не знаем о жизни других. Я ничего не знаю о жизни других. По крайней мере до тех пор, пока этот другой не захочет дать знать. И мы так часто об этом забываем. Я, пожалуй что, чаще других. Миллионы людей каждый день уходят на работу, учебу или просто погулять, расставаясь с мужьями, женами, детьми, родителям, и совершенно не представляют, что будет в их отсутствие. Точнее, могут представлять, воображать, но не могут знать. Поэтому некоторые люди иногда кажутся скучными: будто бы в их жизни без нас ничего не происходит, ничто не меняется и они есть такие, какие они есть. И есть в этом представлении что-то от того ребенка, что закрыл глаза ладошками и думает, что мир вокруг исчез или замер. При этом взрослых научили, что если закрыть глаза, ты не спрятался и другие тебя видят, забыв предупредить, что стоит выйти за дверь и начать жить другой жизнью, и о тебе уже никто ничего не знает.

Помимо скорости течения у времени явно есть ещё и направление. Как иначе объяснить, что мне иногда так легко переключаться с одной деятельности на другую, а бывает, что время только для монотонной работы или текстовой, а остальное - делается, но нелегко, а с каким-то напрягом, будто бы... против течения. Может быть по сути это и не направление, а какая-нибудь частота, с которой я вступаю в резонанс. В общем, надо ловить волну. А то мне нынче лучше всего шляется и читается фигня.

Помимо скорости течения у времени явно есть ещё и направление. Как иначе объяснить, что мне иногда так легко переключаться с одной деятельности на другую, а бывает, что время только для монотонной работы или текстовой, а остальное - делается, но нелегко, а с каким-то напрягом, будто бы... против течения. Может быть по сути это и не направление, а какая-нибудь частота, с которой я вступаю в резонанс. В общем, надо ловить волну. А то мне нынче лучше всего шляется и читается фигня.