![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Подростки не готовы к одиночеству?
Мне прислали ссылку на исследование. В нем 68 подросткам предложили не общаться в течение 8 часов. Можно было заниматься чем угодно, только не общаться. Основная гипотеза автора была такая (цитирую): "Моя рабочая гипотеза была такова: современных детей слишком много развлекают, в результате они не умеют сами себя занять, избегают встречи с самими собой, от чего, в свою очередь, своего внутреннего мира совершенно не знают и даже боятся". В результате довели эксперимент до конца - трое. Остальные, как я бы перевела слова автора, пережили разной степени трамвматический опыт, с разной степенью соматизации собственных переживаний, причем каких - по статье так и не понятно.
Из чего автор предлагает сделать вывод читателям. Что ж, делаю вывод. Как известно, в подростковом возрасте ведущей деятельностью - является деятельность общения, причем особенно общение со сверстниками и с социумом. Развлечение тут вообще ни при чем - в этой деятельности формируются важные новообразования периода, например, идентичность, Я-концепция, чувство взрослости, критическое (и диалогическое) мышление, волевая регуляция с ориентацией на деятельность. Причем, учитывая системность процессов развития, надо сказать, что все это закрепляется на сложном уровне в мозге. Мозг настроен на поддержание деятельности общения до тех пор, пока все, что нужно, не сформируется. Что сделал автор - депривировал потребность в общении в момент сензитивного периода, когда она является ведущей. Известны разные последствия депривации общения в младенческом возрасте, когда ведущей деятельность является общение с матерью, в т.ч. так называется синдром госпитализма. Учитывая значение общения в данный период времени, когда даже интроверты выползают из своих раковин и пытаются строить отношения с людьми, становится понятной паника. Попробуйте запретить пяти-шестилетке играть с друзьями в дочки-матери, а годовалому ребенку - передвигаться и манипулировать с разными предметами, вы получите похожую реакцию. Более того, сохранность этой потребности у подростка во многом определяет, чего с ним будет на следующем этапе.
С другой стороны, подростковый возраст - традиционный момент сепарации от семьи и поиска своей ниши в обществе. Иногда можно что-нибудь перепутать - сепарироваться от общества (став частью какой-нибудь контркультуры), не имея возможности сепарироваться от семьи. В этот момент подросток мучительно переживает конфликт между зарождающейся взрослостью и зависимостью от родительской семьи. Естественно, он может переносить этот конфликт на любые ситуации, в которых он отчего-то зависит. Особенно, в ситуации депривационного шока, когда активно включаются механизмы психологической защиты. Отсюда становятся понятными метафоры «зависимость», «получается, я не могу жить без…», «доза», «ломка», «синдром отмены», «мне все время нужно…», «слезть с иглы». Заставьте подростка договориться не кушать сутки - с большой вероятностью вы получите тот же дискурс: не ужели я слабак и не могу переломаться, я не могу без неё.
Интереснее всего как раз отзывы трех человек, которые справились. Учитывая тех, у кого со второго раза получилось, можно предположить, что тут мы имеем дело как раз с развитием волевой регуляции, для которой очень хорошо подходят ситуации с жесткой фрустрацией (реакцией на невозможность удовлетворить свою потребность).
На основании проведенного опыта я ничего не могу сказать про страх встречи с собой. Про страх-то никто не говорит вообще. А фрустрации и борения через край.
update: по итогам нашего обсуждения чуть более развернуто и сфокусировано написала на psyvert
http://psyvert.ru/psy/lost/
Из чего автор предлагает сделать вывод читателям. Что ж, делаю вывод. Как известно, в подростковом возрасте ведущей деятельностью - является деятельность общения, причем особенно общение со сверстниками и с социумом. Развлечение тут вообще ни при чем - в этой деятельности формируются важные новообразования периода, например, идентичность, Я-концепция, чувство взрослости, критическое (и диалогическое) мышление, волевая регуляция с ориентацией на деятельность. Причем, учитывая системность процессов развития, надо сказать, что все это закрепляется на сложном уровне в мозге. Мозг настроен на поддержание деятельности общения до тех пор, пока все, что нужно, не сформируется. Что сделал автор - депривировал потребность в общении в момент сензитивного периода, когда она является ведущей. Известны разные последствия депривации общения в младенческом возрасте, когда ведущей деятельность является общение с матерью, в т.ч. так называется синдром госпитализма. Учитывая значение общения в данный период времени, когда даже интроверты выползают из своих раковин и пытаются строить отношения с людьми, становится понятной паника. Попробуйте запретить пяти-шестилетке играть с друзьями в дочки-матери, а годовалому ребенку - передвигаться и манипулировать с разными предметами, вы получите похожую реакцию. Более того, сохранность этой потребности у подростка во многом определяет, чего с ним будет на следующем этапе.
С другой стороны, подростковый возраст - традиционный момент сепарации от семьи и поиска своей ниши в обществе. Иногда можно что-нибудь перепутать - сепарироваться от общества (став частью какой-нибудь контркультуры), не имея возможности сепарироваться от семьи. В этот момент подросток мучительно переживает конфликт между зарождающейся взрослостью и зависимостью от родительской семьи. Естественно, он может переносить этот конфликт на любые ситуации, в которых он отчего-то зависит. Особенно, в ситуации депривационного шока, когда активно включаются механизмы психологической защиты. Отсюда становятся понятными метафоры «зависимость», «получается, я не могу жить без…», «доза», «ломка», «синдром отмены», «мне все время нужно…», «слезть с иглы». Заставьте подростка договориться не кушать сутки - с большой вероятностью вы получите тот же дискурс: не ужели я слабак и не могу переломаться, я не могу без неё.
Интереснее всего как раз отзывы трех человек, которые справились. Учитывая тех, у кого со второго раза получилось, можно предположить, что тут мы имеем дело как раз с развитием волевой регуляции, для которой очень хорошо подходят ситуации с жесткой фрустрацией (реакцией на невозможность удовлетворить свою потребность).
На основании проведенного опыта я ничего не могу сказать про страх встречи с собой. Про страх-то никто не говорит вообще. А фрустрации и борения через край.
update: по итогам нашего обсуждения чуть более развернуто и сфокусировано написала на psyvert
http://psyvert.ru/psy/lost/
no subject
no subject
При этом, автор как-то забывает, что инициации:
1. переход от подростка к взрослому (то есть в нашей культуре, если фантазировать, это 16-17-18 и старше, а её выборка в среднем младше),
2. создают дискомфорт, часто несовместимый с жизнью: выжил-стал взрослым, не выжил - был больной,
3. вызывают в процессе измененное состояние сознание, которое считать нормой и тем более желанной нормой странно.
no subject
И к вопросу о том, какие-такие-не-такие нынешние подростки: у меня тут на днях был очередной занятный многокомментный диалог с бывшей одноклассницей у нее в ЖЖ, она обронила фразу, что, мол, "подростковый возраст вообще сложный и тяжелый", что-то такое. И в этот момент я вдруг поняла, что глядя на своего сына, которому летом будет 14, я очень сильно пересмотрела свои представления о том, какую степень "тяжести и сложности" в этом возрасте считать... хм... неизбежной. То есть по нему видно, что человек в пубертате, да. Но общий градус напряжения даже и сравнить нельзя с тем, что было в этом возрасте со мной и большинством моих друзей и приятелей. По мне так, повторюсь, нынешние подростки куда менее проблемны и деформированы, чем были мы, и мифы про "начитанность" и прочую возвышенность прошлых поколений я внутри себя оооочень тщательно фильтрую.
no subject
Тоже по делу, я считаю.