![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
для Галины
Это и не сказка вовсе, а чистой воды быль. Как и всякая быль - банальщина. Как и всякая своевременность - чистой воды постмодернизм.
В общем, повесть на конкурс.
Танец с тенью
Дом терпеливо ожидал свою хозяйку. Дом напряженно вглядывался в темень двора своими неосвещенными окнами. Пока, наконец, не раздался шорох ключа в замке и не отворилась дверь.
Дом встретил Ксю плюшевыми тапочками и приятным теплом центрального отопления. Дом пригласил её войти запахом картошки, пожаренной кем-то из соседей, и лёгким ароматом фиалок на подоконнике. Дом участливо погладил её по волосам щёткой из древесины смоковницы. Улыбнулся отражением в зеркале. И заурчал электрическим чайником на кухне.
«Ну вот я и дома», - сказала Ксю со вздохом и села в мягкое кресло, подобрав под себя тонкие ноги. Её взгляд едва фокусировался на сухой веточке падуба, стоящей в тонкой вазе. Ещё девочкой Ксю привезла сувенир, сорванный с ограды какого-то британского колледжа. Она завернула острые листочки в много слоев гостиничной туалетной бумаги. Но они всё равно прорвались наружу и смертельно ранили её первые в жизни капроновые колготки. Это было очень давно и сейчас отзывалось теплом ностальгии где-то между торчащими рёбрами.
Допив чай с шиповником, Ксю выбралась из уютного кресла и отправилась в ванну. Там её уже ждала приготовленная утром смесь: горсть соли мёртвого моря, пять капель масла лимона и одна капля масла шалфея – всё, чтобы прояснить ум перед очередной бессонной рабочей ночью.
Решительным жестом Ксю пустила воду: горячую, чтобы пошёл пар, прохладную, чтобы пар был гуще. Широким жестом она высыпала в ванную соль и потянула носом резкий запах. Медленно, будто бы во сне, она выставила шесть свечей: четыре в углах маленькой ванной, одну на полочку перед зеркалом и шестую – в отражении. Потом Ксю зажгла длинную каминную спичку и от неё последовательно все шесть свечей. Последние две, конечно, загорелись почти одновременно – с никому незаметной задержкой.
Потом Ксю расстегнула болты синих джинсов. Хлопок легко скользил по колготкам и улёгся на кафель в углу. Сверху легли и сами то ли массирующие, то ли поддерживающие колготки – чудо современных технологий красоты. Ксю сразу стало легче дышать и в нос с особой силой ударил запах лимона.
Блузку она стянула, не расстёгивая, через голову – любой ворот был бы слишком широк для её тонкой шеи. Привычным движением она расстегнула бюстгальтер. Застёжка была спереди, поэтому две маленькие груди дрогнули, сначала устремившись друг к другу, а потом бессильно опав. Последними на холм из разнородных тканей упали золотистые трусики-шорты.
Вода в ванной была очень тёплой, для ног – так вообще горячей. Поэтому Ксю шагнула в неё сначала одной стопой и долго наблюдала, как та слегка краснеет. Потом второй. А потом, глубоко вдохнув, опустилась всем телом в горячую цитрусовую воду, играющую отраженными огоньками свечей. Ксю провела мокрой рукой по левому плечу, по правому. Смочила шею вдоль ёжика жестких волос. И лишь теперь расслабилась.
Ксю с интересом наблюдала реакцию тела на очистительную процедуру. Кожа кое-где порозовела. Сквозь воду ноги казались гораздо толще, чем есть на самом деле. А живот, напротив, - слишком впалым и рёбра слишком по-цыплячьи жалкими.
Ксю здорово изменилась за последний год. Она цепким взглядом окинула поднаросшую мускулатуру на руках, похудевшие пальцы. Потом подняла над водою правую ногу. Икроножная мышца казалась ей совершенством. Но что-то было не так.
Конечно, не так. И это что-то меняло её тело и разум. Мягкие формы уступили место угловатостям мышц. Молочные железы уменьшились. Пушок над губой стал более настойчивым. И ноги покрывала ровная тёмная шерсть. При этой мысли Ксю привстала и достала с полки опасную бритву. Методично намылив всю икру правой ноги, она открыла лезвие и поднесла его к голени. На момент ей почудилось что-то в собственном отражении на лезвии, но уже в следующий миг Ксю чувствовала холодный металл на горячей ноге. И тут же – ослепительную, пронзительно яркую боль.
«Чёрт!» - ругнулась она и опустила пораненную ногу в ванную. Белая пена и красная кровь испортила безупречные зеленоватый оттенок воды. В комнате что-то хлопнуло – видимо форточка. Огоньки свечей задрожали и наполнили ванную причудливыми тенями. Тени будто бы исполняли причудливый танец на стенах, то возникая из ниоткуда, то исчезая, то выбегая в комнату. Ксю устало опустила бритву на пол.
«Чёрт!» - ещё раз для уверенности шепнула Ксю. В горячей ванной почему-то стало прохладно и не по себе. Она погрузилась обратно в воду, раскинула руки, запрокинула голову и постаралась расслабиться снова. Но спокойствие так и не приходило и, напротив, легкие колебания жидкости превращались в тревожные движения души. Тогда Ксю зажала нос, сжалась и целиком скрылась под водой. Она громко считала про себя: «Один! Два! Три!...». На счёте «сто восемьдесят» Ксю, как всегда, вынырнула.
Руки и ноги резко выбросили её из воды. Тело сразу покрылось гусиной кожей от разницы температур. Ксю взглянула на себя в зеркало: большие миндалевидные глаза, нос с горбинкой, короткие всклокоченные ярко-чёрные волосы, плотно сжатые губы, широкие плечи, напряженная шея – из глубины клубов пара на неё смотрел самый прекрасный юноша из тех, что ей доводилось видеть. Ксю тряхнула головой, отгоняя морок. Конечно же, это была всё та же Ксю, что и с утра, что и неделю назад, что и месяц назад. Хотя за год она бы не поручилась.
Ксю растерянно дернула за цепочку и выдрала пробку из ванной. Вода с печальным журчанием понеслась куда-то вглубь канализаций, оставив в память о себе лёгкий аромат лимона.
Растерев тело как следует толстым бордовым полотенцем, Ксю накинула на себя просторную рубашку бывшего мужа, что служила ей в новой жизни халатом, и распахнула дверь ванной. Она уже хотела было включить свет, но поняла что дом и без того хорошо освещен множеством свечей. Различных форм, цветов и размеров, они стояли на полу, на стуле и калошнице в прихожей, на книжных полках, даже на гантелях аккуратно поставленных в углу прихожей. Внутри что-то йокнуло от ужаса и тут же успокоилось: разве может что-то проникнуть в Её Дом, который с такой любовью и заботой провожает и встречает её каждый день.
«Ауууу?» - осторожно позвала Ксю. От входа в комнату её отделяло несколько шагов коридора. Делая первые шаги, она успела кинуть взгляд на кухню. Кухня была так же наполнена горящими свечами всевозможных форм и оттенков. Но, очевидно, пуста – в неё никого не было.
Стеклянные двери комнаты были аккуратно прикрыты. Ксю отлично помнила, как встала с кресла, оставив на ковре кружку с остатками шиповника и сразу же прошла в ванную. Дверей она не закрывала. Она вообще не помнила, закрывались ли эти двери хоть раз с тех пор, как она въехала в новую квартиру для новой независимой жизни.
По коже снова пробежали мурашки и Ксю показалось, что даже волосы на голове встали дыбом. За матовым стеклом плясали блики и тени. Ксю осторожно дрожащей рукой толкнула двери, которые нехотя открылись, прошуршав по толстому ковру.
В комнате всё было на своих местах: ноутбук на компьютерном столике, книги в шкафу, телевизор на дурацкой тумбочке, что всё время хочется сменить, но не доходят руки. Даже оставленная кружка стояла на том месте, где её бросила Ксю. Вокруг донышка расплывалось розоватое пятно от чая с шиповником.
Всё было так же, кроме пары десятков свечей и молодой дамы, терпеливо стоявшей посреди комнаты. Одета дама была в длинное чёрное платье. Глубокое декольте было украшено поблескивавшими и подрагивавшими от её дыхания пёрышками. Туда, где две ниточки перьев встречались, образуя кокетливое основание сердечка, ныряла тонкая серебряная цепочка, прятавшая между грудей незнакомки какой-то таинственный талисман. Было совершенно очевидно, что там у неё скрывается именно волшебный амулет, потому что женщина излучала таинственное свечение откуда-то из области сердца, как раз оттуда, куда ныряла цепочка. Длинные темные волосы в едином порыве опадали тяжелой волной на её плечи. Взгляд оленьих глаз не позволял никуда деться, следил пристально и настороженно. Нос, дополняя картину, придавал даме сходство с человекоподобным вороном, зачем-то влетевшим в распахнувшуюся случайно форточку.
- Ну вот! А я-то думала, ты уже никогда не появишься! – сказала незнакомка и изящно устроилась в кресле. В её руке оказался длинный мундштук. Она прикурила сигарету об одну из свечей.
- Что вы здесь делаете? – не выдержала этого жеста Ксю – никто и никогда не курил в её комнате.
Дама молчала и продолжала смотреть на Ксю. Нет, она ничуть не изучала её – а просто смотрела, долго и протяжно. Так воет волчица, потерявшая своих волчат. Просто волчица воет, а незнакомка смотрела.
- Или мы знакомы? – неуверенно добавила Ксю, отступая на шаг.
- Боюсь, уже нет. Или, кажется, ещё нет, - обронила леди-ворон и отпустила порцию дыма в воздух. Дым этот отчего-то пах апельсиновым садом.
- Может, вам тогда следует представиться первой, как гостье?
- Эх, милое моё дитя, хотела бы я назвать тебе себя. Но, боюсь, пока не могу. Разве что ты сама вспомнишь…
Происходящее нравилось Ксю всё меньшею Поэтому она кинулась к даме-ворону, выхватила у неё мундштук и попыталась за руку поднять из кресла. Ещё она хотела сказать «у меня не курят» и «убирайтесь вон», но в этот момент незнакомка с силой притянула её к себе и коснулась губами её губ. Что-то смутно знакомое и приятное было в этом касании. «Странно, я совсем не чувствую, что она курила», - подумала Ксю, не заметив, как отвечает на поцелуй.
Дом заботливо укрыл их тьмой потухших свечей.
читать целиком ибо тут не влезло
В общем, повесть на конкурс.
Танец с тенью
Дом терпеливо ожидал свою хозяйку. Дом напряженно вглядывался в темень двора своими неосвещенными окнами. Пока, наконец, не раздался шорох ключа в замке и не отворилась дверь.
Дом встретил Ксю плюшевыми тапочками и приятным теплом центрального отопления. Дом пригласил её войти запахом картошки, пожаренной кем-то из соседей, и лёгким ароматом фиалок на подоконнике. Дом участливо погладил её по волосам щёткой из древесины смоковницы. Улыбнулся отражением в зеркале. И заурчал электрическим чайником на кухне.
«Ну вот я и дома», - сказала Ксю со вздохом и села в мягкое кресло, подобрав под себя тонкие ноги. Её взгляд едва фокусировался на сухой веточке падуба, стоящей в тонкой вазе. Ещё девочкой Ксю привезла сувенир, сорванный с ограды какого-то британского колледжа. Она завернула острые листочки в много слоев гостиничной туалетной бумаги. Но они всё равно прорвались наружу и смертельно ранили её первые в жизни капроновые колготки. Это было очень давно и сейчас отзывалось теплом ностальгии где-то между торчащими рёбрами.
Допив чай с шиповником, Ксю выбралась из уютного кресла и отправилась в ванну. Там её уже ждала приготовленная утром смесь: горсть соли мёртвого моря, пять капель масла лимона и одна капля масла шалфея – всё, чтобы прояснить ум перед очередной бессонной рабочей ночью.
Решительным жестом Ксю пустила воду: горячую, чтобы пошёл пар, прохладную, чтобы пар был гуще. Широким жестом она высыпала в ванную соль и потянула носом резкий запах. Медленно, будто бы во сне, она выставила шесть свечей: четыре в углах маленькой ванной, одну на полочку перед зеркалом и шестую – в отражении. Потом Ксю зажгла длинную каминную спичку и от неё последовательно все шесть свечей. Последние две, конечно, загорелись почти одновременно – с никому незаметной задержкой.
Потом Ксю расстегнула болты синих джинсов. Хлопок легко скользил по колготкам и улёгся на кафель в углу. Сверху легли и сами то ли массирующие, то ли поддерживающие колготки – чудо современных технологий красоты. Ксю сразу стало легче дышать и в нос с особой силой ударил запах лимона.
Блузку она стянула, не расстёгивая, через голову – любой ворот был бы слишком широк для её тонкой шеи. Привычным движением она расстегнула бюстгальтер. Застёжка была спереди, поэтому две маленькие груди дрогнули, сначала устремившись друг к другу, а потом бессильно опав. Последними на холм из разнородных тканей упали золотистые трусики-шорты.
Вода в ванной была очень тёплой, для ног – так вообще горячей. Поэтому Ксю шагнула в неё сначала одной стопой и долго наблюдала, как та слегка краснеет. Потом второй. А потом, глубоко вдохнув, опустилась всем телом в горячую цитрусовую воду, играющую отраженными огоньками свечей. Ксю провела мокрой рукой по левому плечу, по правому. Смочила шею вдоль ёжика жестких волос. И лишь теперь расслабилась.
Ксю с интересом наблюдала реакцию тела на очистительную процедуру. Кожа кое-где порозовела. Сквозь воду ноги казались гораздо толще, чем есть на самом деле. А живот, напротив, - слишком впалым и рёбра слишком по-цыплячьи жалкими.
Ксю здорово изменилась за последний год. Она цепким взглядом окинула поднаросшую мускулатуру на руках, похудевшие пальцы. Потом подняла над водою правую ногу. Икроножная мышца казалась ей совершенством. Но что-то было не так.
Конечно, не так. И это что-то меняло её тело и разум. Мягкие формы уступили место угловатостям мышц. Молочные железы уменьшились. Пушок над губой стал более настойчивым. И ноги покрывала ровная тёмная шерсть. При этой мысли Ксю привстала и достала с полки опасную бритву. Методично намылив всю икру правой ноги, она открыла лезвие и поднесла его к голени. На момент ей почудилось что-то в собственном отражении на лезвии, но уже в следующий миг Ксю чувствовала холодный металл на горячей ноге. И тут же – ослепительную, пронзительно яркую боль.
«Чёрт!» - ругнулась она и опустила пораненную ногу в ванную. Белая пена и красная кровь испортила безупречные зеленоватый оттенок воды. В комнате что-то хлопнуло – видимо форточка. Огоньки свечей задрожали и наполнили ванную причудливыми тенями. Тени будто бы исполняли причудливый танец на стенах, то возникая из ниоткуда, то исчезая, то выбегая в комнату. Ксю устало опустила бритву на пол.
«Чёрт!» - ещё раз для уверенности шепнула Ксю. В горячей ванной почему-то стало прохладно и не по себе. Она погрузилась обратно в воду, раскинула руки, запрокинула голову и постаралась расслабиться снова. Но спокойствие так и не приходило и, напротив, легкие колебания жидкости превращались в тревожные движения души. Тогда Ксю зажала нос, сжалась и целиком скрылась под водой. Она громко считала про себя: «Один! Два! Три!...». На счёте «сто восемьдесят» Ксю, как всегда, вынырнула.
Руки и ноги резко выбросили её из воды. Тело сразу покрылось гусиной кожей от разницы температур. Ксю взглянула на себя в зеркало: большие миндалевидные глаза, нос с горбинкой, короткие всклокоченные ярко-чёрные волосы, плотно сжатые губы, широкие плечи, напряженная шея – из глубины клубов пара на неё смотрел самый прекрасный юноша из тех, что ей доводилось видеть. Ксю тряхнула головой, отгоняя морок. Конечно же, это была всё та же Ксю, что и с утра, что и неделю назад, что и месяц назад. Хотя за год она бы не поручилась.
Ксю растерянно дернула за цепочку и выдрала пробку из ванной. Вода с печальным журчанием понеслась куда-то вглубь канализаций, оставив в память о себе лёгкий аромат лимона.
Растерев тело как следует толстым бордовым полотенцем, Ксю накинула на себя просторную рубашку бывшего мужа, что служила ей в новой жизни халатом, и распахнула дверь ванной. Она уже хотела было включить свет, но поняла что дом и без того хорошо освещен множеством свечей. Различных форм, цветов и размеров, они стояли на полу, на стуле и калошнице в прихожей, на книжных полках, даже на гантелях аккуратно поставленных в углу прихожей. Внутри что-то йокнуло от ужаса и тут же успокоилось: разве может что-то проникнуть в Её Дом, который с такой любовью и заботой провожает и встречает её каждый день.
«Ауууу?» - осторожно позвала Ксю. От входа в комнату её отделяло несколько шагов коридора. Делая первые шаги, она успела кинуть взгляд на кухню. Кухня была так же наполнена горящими свечами всевозможных форм и оттенков. Но, очевидно, пуста – в неё никого не было.
Стеклянные двери комнаты были аккуратно прикрыты. Ксю отлично помнила, как встала с кресла, оставив на ковре кружку с остатками шиповника и сразу же прошла в ванную. Дверей она не закрывала. Она вообще не помнила, закрывались ли эти двери хоть раз с тех пор, как она въехала в новую квартиру для новой независимой жизни.
По коже снова пробежали мурашки и Ксю показалось, что даже волосы на голове встали дыбом. За матовым стеклом плясали блики и тени. Ксю осторожно дрожащей рукой толкнула двери, которые нехотя открылись, прошуршав по толстому ковру.
В комнате всё было на своих местах: ноутбук на компьютерном столике, книги в шкафу, телевизор на дурацкой тумбочке, что всё время хочется сменить, но не доходят руки. Даже оставленная кружка стояла на том месте, где её бросила Ксю. Вокруг донышка расплывалось розоватое пятно от чая с шиповником.
Всё было так же, кроме пары десятков свечей и молодой дамы, терпеливо стоявшей посреди комнаты. Одета дама была в длинное чёрное платье. Глубокое декольте было украшено поблескивавшими и подрагивавшими от её дыхания пёрышками. Туда, где две ниточки перьев встречались, образуя кокетливое основание сердечка, ныряла тонкая серебряная цепочка, прятавшая между грудей незнакомки какой-то таинственный талисман. Было совершенно очевидно, что там у неё скрывается именно волшебный амулет, потому что женщина излучала таинственное свечение откуда-то из области сердца, как раз оттуда, куда ныряла цепочка. Длинные темные волосы в едином порыве опадали тяжелой волной на её плечи. Взгляд оленьих глаз не позволял никуда деться, следил пристально и настороженно. Нос, дополняя картину, придавал даме сходство с человекоподобным вороном, зачем-то влетевшим в распахнувшуюся случайно форточку.
- Ну вот! А я-то думала, ты уже никогда не появишься! – сказала незнакомка и изящно устроилась в кресле. В её руке оказался длинный мундштук. Она прикурила сигарету об одну из свечей.
- Что вы здесь делаете? – не выдержала этого жеста Ксю – никто и никогда не курил в её комнате.
Дама молчала и продолжала смотреть на Ксю. Нет, она ничуть не изучала её – а просто смотрела, долго и протяжно. Так воет волчица, потерявшая своих волчат. Просто волчица воет, а незнакомка смотрела.
- Или мы знакомы? – неуверенно добавила Ксю, отступая на шаг.
- Боюсь, уже нет. Или, кажется, ещё нет, - обронила леди-ворон и отпустила порцию дыма в воздух. Дым этот отчего-то пах апельсиновым садом.
- Может, вам тогда следует представиться первой, как гостье?
- Эх, милое моё дитя, хотела бы я назвать тебе себя. Но, боюсь, пока не могу. Разве что ты сама вспомнишь…
Происходящее нравилось Ксю всё меньшею Поэтому она кинулась к даме-ворону, выхватила у неё мундштук и попыталась за руку поднять из кресла. Ещё она хотела сказать «у меня не курят» и «убирайтесь вон», но в этот момент незнакомка с силой притянула её к себе и коснулась губами её губ. Что-то смутно знакомое и приятное было в этом касании. «Странно, я совсем не чувствую, что она курила», - подумала Ксю, не заметив, как отвечает на поцелуй.
Дом заботливо укрыл их тьмой потухших свечей.
читать целиком ибо тут не влезло